Меня особенно много после освобождения Ходорковского спрашивают о судьбе Алексея Пичугина, хотя я – преступник сугубо экономический
J. Но можно сделать несколько простых логических и юридических выводов, которые очевидны почти каждому.
- Алексей Пичугин сидит (формально) по принципиально иное «преступление», чем сидели остальные сотрудники Юкоса. И у него особое правовое положение. Нельзя подходить к нему с общими мерками.
- Применение амнистии к нему невозможно: только что прошли две, до следующей – очень долго, да и не бывает амнистий для «пожизненников».
- Пересмотр его «первого» приговора уже невозможен –было решение ЕСПЧ, по которому было внесено представление, по которому Президиум ВС не отправил дело на новое рассмотрение. Юридически «вернуть» дело в Верховный суд, таким образом, невозможно. Давление со стороны европейского Совета Министров ситуации изменить не может. Можно считать, что оно погрозят России пальцем. Формально-частично решения ЕСПЧ России ведь выполнила – представление рассмотрела, а вынудить коллективный орган – Президиум ВС принять какое-либо определенное решение СМ не может. Юридический абсурд. Хотя на эту тему тоже возможны спекуляции.
- С помилование тоже трудности. Помилование МБХ – однозначно (несмотря на мнения небольшого количества скептиков) – сделка. Но МБХ отсидел 92 % по экономическому «преступлению» (принципиальное различие) и у него был четкий гуманитарный мотив. А что будет (или даже теоретически, может) быть предметом «торга» за освобождение Пичугина? Олимпиада, считайте уже прошла – а остальное ВВП слабо волнует. Международная общественность не могла «продавить» 10 лет даже Ходорковского и вряд ли, учитывая малую раскрученность дела Алексея (хороший вопрос – почему), ей будет до него дело. Однозначно, чтобы принять решение даже о «частичном» помиловании: не пожизненное, а 25 лет, для власти нужен очень серьезный аргумент.
- Даже не анализирую, всевозможные откровенно несостоятельные предложения об обменах Пичугина на Бута и т.п. Это –детский сад. «Не политических» и по таким статьям никто менять не будет. К тому же у противоположной стороны нет никоих побуждений к этому.
- Второй (третий?) приговор Пичугина будет рассмотрен ЕСПЧ года через 3 по достаточно оптимистичным оценкам. Но даже весьма положительный результат не гарантирует, что через 4 года не повторится точно такое же решение Президиума ВС. В любом случае, серьезно закладываться на него – неосторожно и неосмотрительно.
- Вопрос: а где же выход не имеет однозначного ответа. В любо случае, решения вряд ли может лежать вне политический плоскости. И для его принятия нужен очень серьезный «предмет торга». При этом, надо учитывать фактическую путинскую амнистию «политических» (Pussy, болотники, Green Peace и пр), которая делает борьбу за выход «околополитических» заключенных очень проблематичной.
Следует учитывать, что в РФ специальный порядок есть. И он был формально соблюден. В случае с Пичугиным в соответствии с законом суд в установленном законом порядке рассматривал преставление по решению ЕСПЧ. Но решил, что его надо исполнять не так, как хотел ЕСПЧ. И тут есть давнее решение КС, что это (вопрос исполнения) – прерогатива РФ. Но не это важно – никакой Комитет принципиально не может (это противоречит базовым понятиям юриспруденции) обязать что-либо сделать коллегиальный судебный орган. Найдите хоть один подобный прецедент , где суд именно обязали пересмотреть решение ТАК, как кто-либо хотел, а не так, как считает суд.
Я высказываю свое частное мнение. Могу только радоваться, что Кабмин чего-то добьётся, но считаю это временным самообольщением. Через год мы можем вернуться к обсуждению этого вопрос и посмотреть на результаты, но я глубоко убежден, что время «силовых» решения в делах Юкоса ушло. И особенно – в деле Пичугина.
Согласна с Вами в том, что время силовых решении в делах ЮКОСа ушло.
Юридический. Указанное вами постановление ЕСПЧ Laryagin and Aristov v. Russia. Application N 38697/02, касается «общей» проблемы связанной с функционирование системы народных заседателей. Целый ряд постановлений Европейского суда устанавливает нарушение права на рассмотрение дела судом, созданным на основании закона, в связи с несоответствием федеральному закону фактического порядка отбора народных заседателей и исполнения ими полномочий. В уголовных делах этот период длился до 1 января 2004 года; после этой даты данная форма участия общественности в отправлении правосудия была законодательно упразднена. Поскольку постановления ЕСПЧ и ряд постановлений ВС РФ противоречили друг другу (см, например, аналогичную ситуацию с Zakharkin v. Russia. Application N 1555/04 и противоположную с исполнением Ilatovskiy v. Russia. Application N 6945/04), ВС РФ и был вынужден разрешать это общее системное противоречие. Особой роли позиции Кабмина тут никак не просматривается.
В случае с Пичугиным, дело касается другого аспекта ст 6 ЕСПЧ – в основном «нарушение права на допрос свидетеля». По подобным вопросам ВС уже отменял приговоры и определения – см, например, Sharkunov and Mezentsev v. Russia. Application N 75330/01. Но там было более четко основание – основной свидетель вообще не допрашивался. Таким образом, тут нет некого «системного» вопроса для ВС РФ, а есть частный вопрос исполнения частного решения. Что, согласитесь, абсолютно другой уровень проблемности для ВС РФ. В этом и существенное юридическое отличие дела Пичугина от Laryagin and Aristov
Политический. Все эти события – «отмены» имели место более двух лет назад, пока КС и ВС РФ не перешли однозначно на позиции «суверенитета правовой системы» и игнорирования решений ЕСПЧ. Также надо учитывать сам характер дела Пичугина (политический аспект) и то, что, готовя свою позицию ВС РФ наверняка детально анализировал ситуацию, благо практика тут не такая уж и большая.